Глава четвёртая. Болезнь.

Прошло уже четыре месяца со дня их знакомства. Кирилл не торопился с женитьбой, потому что, во-первых, Тае исполнилось восемнадцать только в конце января, а во-вторых, потому что её родители были против. Но влюблённые и так были безумно счастливы. Кирилл удивлялся сам себе, но ему вполне хватало этой детской ласки и нежных поцелуев, он и не пытался общаться с другими девушками. Тая стала его единственным рыжим солнцем, дарившим счастье и любовь. Он очень скучал по ней, когда её снова положили в больницу на весь февраль месяц на какое-то обследование, причём из одной больницы её перевели в другую. Он приезжал к ней каждый день по два-три раза, но всё равно не мог найти себе места без неё. В день её выписки они ездили кататься на лыжах. И, хотя Кирилл кататься не умел, ему было очень хорошо – просто потому, что она была рядом. Они скатились с горки всего несколько раз, как девушка вдруг плохо себя почувствовала. Остальное время они просто брели по лесу, взявшись за руки. Тая впервые в жизни чувствовала себя такой счастливой и любимой и молила Бога только об одном, – чтобы это никогда не кончалось. Когда он привёз её домой, на пороге их встретила взволнованная мама Таи: «Вы где были? Катались на лыжах? Что? Тая, Таечка, всё хорошо, ты не упала, не ушиблась? Как у тебя дела, доченька?» Тая удивилась такой странной реакции мамы, но не придала этому особого значения.
А вот Кирилл был ошарашен и не мог не позвонить маме Таи на следующий день.
- Здравствуйте, это Кирилл.
- Здравствуй, Кирилл.
- Я бы хотел узнать причину Вашего вчерашнего беспокойства.
- Скорее всего, Вам не нужно этого знать.
- Говорите, если это важно, я тоже должен знать. Я прошу Вас. – попросил он.
- Тая… У Таи… у неё кардиодистрофия…Это болезнь сердца. Уже последняя стадия. Оперировать бесполезно. Врачи говорят, что ей осталось жить не больше трёх месяцев. – голос сорвался и мама Таи заплакала.
Кирилл попытался её успокоить, обещая, что повезёт Таю к самым лучшим врачам и всё будет хорошо, что он сделает всё для этого. Но после того как он повесил трубку, дикое чувство пронизывающей боли охватило его. У него хотели отнять самое дорогое, что было в жизни – его Таю. Больше у него не было никого.
От Таи тщательно скрывалась болезнь, но она начала замечать, с какой нежностью и заботой к ней стали относиться родители, бабушка и Кирилл. Кирилл всегда относился к ней хорошо, но в последнее время он стал часто задумываться, глаза застывали в одной точке, и он просто сидел, обняв её, и гладил по волосам. На расспросы он отшучивался, убеждая её, что скоро весна, а весной у него всегда наступает депрессия. Говорил, что это сказывается комплекс холостяка, который не любит наблюдать за влюблёнными парочками. Тая смеялась над его словами, а ему хотелось плакать от отчаяния. – Все врачи, смотревшие диагноз и прилагаемые к нему анализы, отказывались оперировать.
Сама Тая узнала обо всём совершенно случайно. От своего лучшего друга – Сашки, который подошёл к ней как-то и спросил, не страшно ли ей. Ему всё рассказала мама Таи, дав два номера телефонов: врача и номер Кирилла, которым необходимо звонить, если Тае вдруг станет плохо. Тая сначала не могла понять, что с Сашей происходит, но потом он проболтался. Тая пришла домой, родителей не было. Тогда она стала рыться в шкафах и нашла одну справку, которую мама не дала Кириллу. Там не было ничего существенно-важного для тех врачей, к которым обращался Кирилл. Только диагноз: «Кардиодистрофия». Тая не очень хорошо разбиралась в медицине и поэтому включила Интернет и прочитала всё, что смогла найти об этой болезни. Ей стало страшно. Она поняла, что скоро умрёт. Теперь стало ясно, почему иногда ей становилось невыносимо трудно дышать, и что-то кололо в груди, забирая потихонечку силы девушки. Она не боялась смерти, она боялась разлучаться с Кириллом, с любимым человеком. Вечером пришли родители и увидели Таю, сидевшую на стуле с закрытыми глазами и этим листочком в руке. Они поплакали все вместе, но Тая попросила их забыть об этом и вести себя так, как раньше. Она хотела прожить эти дни так, как хотела сама.
На следующий день после института Тая позвонила Кириллу и попросила сводить её в музей изобразительных искусств. Кирилл приехал сразу же, и они весь день ходили по разным выставкам и музеям, а вечером пошли в кино на «места для поцелуев». Выйдя из кинозала, они гуляли по узким улочкам. Где-то на перекрёстке двух улочек Тая подвернула ногу и чуть не упала. Кирилл подхватил её и испуганно спросил, всё ли в порядке. Тогда Тая прижалась к нему покрепче и тихо заплакала.
- Что с тобой, милая? – обеспокоено спросил он.
- Нет, ничего.
- Ты плачешь. Что-то случилось?
- Нет, всё хорошо, правда. Я тебя очень люблю, Кирюша.
- Я тебя тоже люблю, милая. Что с тобой такое?
- Знаешь, Кирюша, давай с тобой пообещаем друг другу…
- Что пообещаем, котёнок?
- Если вдруг кого-то из нас не станет…Пусть не сейчас, пусть через много-много лет, то другой создаст семью и будет снова счастлив. – тихо сказала она, глядя ему в глаза.
- Что ты говоришь такое, зайка… Мы всегда будем вместе, всегда! Слышишь? – быстро заговорил он, обнимая и целуя её лицо.
- Слышу… Кирюша, я тебя так люблю…
- Тая. Расскажи, что случилось. Почему ты плачешь?
Она плакала. Долго. Искренне. По-детски наивно и по-взрослому серьёзно. Им было больно. Тая всё ему рассказала и долго не могла простить его за то, что он знал всё о её болезни и молчал. Она началась биться в его руках, кричать и плакать; он пытался успокоить, прижимал к себе, хватал её руки и целовал плачущие глаза. Он убеждал, что не оставит её, что будет всегда рядом, что они найдут самых лучших врачей и всё будет хорошо. Тая подняла глаза, посмотрела на лицо самого дорогого человека в её жизни и тихо проговорила: «Кирюша, я знаю, ты хочешь как лучше. Но я прошу тебя, позволь мне прожить эти три месяца так, как я хочу. С тобой. В счастье. Быть любимой и нужной». Она снова не выдержала и не смогла сдержать слёз. Кирилл вытирал её слёзы губами и целовал, целовал, целовал…

Через неделю Кирилла пригласили на семейный ужин. Он удивился, потому, как родители Таи всегда были против их отношений; но, похоже, что в эти несколько месяцев, что были им отмерены, все хотели взять себе как можно больше счастья, как можно больше Таи… Вечер был немного наигранным и искусственным, все пытались сделать вид, что всё хорошо. Старались угодить друг другу и проявить как можно больше чуткости и внимания к Тае. Мама постоянно спрашивала её, не слишком ли горячий чай, а через минуту, – не остыл ли он. Создавалась видимость дружной и крепкой семьи, любящего жениха и всеобщего жизнелюбия. Тае же хотелось одного – убежать в свою комнату и остаться совсем одной, чтобы не смотреть на их натянутые в неестественной улыбке лица с грустными глазами.
Под конец вечера папа сказал:
- Таечка, мы знаем, как ты хотела увидеть Италию. Поэтому мы решили купить тебе туда путёвку на две недели. Вылет через пятнадцать дней, доченька.
Реакцию Таи никто не ожидал. Её глаза стали неестественно-болотного цвета, зрачки расширились, а губы прошептали:
- Я не поеду. Нет. Только не это. Да, я хотела увидеть Венецию – это было моей самой заветной мечтой. Но теперь у меня есть Кирилл, и я хочу быть с ним так долго, как это возможно.
Родители переглянулись, и мама развеяла её сомнения: - Мы знаем, Таечка, поэтому вот – второй билет, - сказала она, положив на стол большой прямоугольный красочный лист.
То, как Тая прыгала по кухне, пока устало не опустилась в руки Кирилла, невозможно описать. Она была счастлива. Оставшийся на какое-то время в тени, Кирилл сказал:
- Тогда я тоже должен сделать заявление. Уважаемые Мария Александровна и Сергей Фёдорович! Я прошу руки Вашей дочери. Я её люблю и обещаю, что со мной она никогда не будет страдать.
Надо ли говорить, что они согласились? Надо ли описывать чувства Таи? Скорее всего, это и так понятно. Истина – любить и чувствовать, что ты тоже любима и нужна.
Кирилл хотел успеть пожениться до отъезда, поэтому ему пришлось объяснить ситуацию в ЗАГСе и рассказать про болезнь Таи. Их заявление приняли вне очереди. Регистрация брака была назначена на 23 марта на 11 часов утра. В час ночи этого же дня их самолёт улетал в Рим.

23 марта Тая проснулась в 5 утра, хотя будильник был поставлен на 5.30. «Я сегодня стану его женой! Это так странно. Могла ли я подумать об этом в день нашего знакомства? А хотя, конечно, могла. Он же сам назвал меня своей судьбой. Наверное, мы были влюблены уже очень давно, ещё в прошлой жизни…» – эти и другие мысли приходили ей в голову, пока она чистила зубы, завтракала и была в косметическом салоне у визажиста. Все предыдущие дни у Таи была только одна забота – купить платье и записаться в хороший салон красоты. Остальное Кирилл взял на себя. Это он заказал 7семь автомобилей Ford Mondeo – того самого, который стал любимой маркой автомобиля у Таи. Это он велел украсить все машины розовыми и белыми розами, большими обручальными кольцами на крыше и фигурками жениха и невесты. Это он заказал ресторан, в котором они были с Таей в тот день, когда он впервые поцеловал её. Приглашены были только родственники Таи и некоторые самые близкие друзья Кирилла – всего 28 человек.
В половине одиннадцатого на весь двор завизжали громкие сигналы Ford Mondeo. Через несколько минут Кирилл с Таей уже садились в машину. Он был одет в светло-серый костюм, а она, как и положено невесте, в белое платье с изумительными розовыми розочками из шёлковых лент, на фате тоже были розочки. Фату одели в качестве обруча, потому как Тая категорически отказалась прятать свои рыжие волосы в причёску. Они сели в машину, и по сигналу первой во всех заиграла одна и та же музыка:
Рыжая,
Я сейчас закрываю глаза,
Вспоминаю, как целовал тебя.
Рыжая,
Я сейчас закрываю глаза,
Вспоминаю вкус снега на губах.
Рыжая…
Тая, улыбаясь, смотрела на счастливого Кирилла, и внутри у неё начинало что-то дрожать при мысли, что совсем скоро она назовёт этого человека своим мужем. Через несколько минут они уже входили в Зал бракосочетаний под марш Мендельсона. «Согласна, согласна, согласна…» - шептала Тая как молитву всего одно слово. Она боялась, что забудет, как оно звучит, когда придёт время произносить это. Конечно, она не забыла. Когда их объявили мужем и женой, Кирилл не сдержался, схватил Таю и поднял её высоко вверх, крикнув: «Да!» Потом он закружил её в танце. Великолепная пара, сияющая своей молодостью и красотой, смотрелась посередине зала просто волшебно. Весь этот день был волшебной сказкой для двоих. Он выносил её на руках из ЗАГСа, их осыпали лепестками красных роз, а потом они стояли на крыше машины и пили шампанское. Счастье нельзя было уместить внутри, оно выдавало их по шальному блеску глаз, искренним улыбкам, весёлому смеху и любви, расплывавшейся волнами от этой безумно-любящей друг друга пары.
В час ночи, они уже летели в Италию. Тая смешно сопела носом, лёжа на плече Кирилла. Он ласково гладил её по волосам и любовался тем, как она спит, успокоившись и устав после этого счастливого, но утомительного для этой девочки дня. Он был старше её на тринадцать лет… или на целую жизнь. Он сам этого не знал. Но он знал, что теперь он в ответе за это рыжее создание, спящее сейчас на его плече. Она была теперь не просто всем смыслом жизни, любимой и нежной малышкой, но и к тому же его женой.
Пока они ехали в автобусе в городок, расположенный неподалёку от Рима, Кирилл тоже дал Тае поспать на его плече. Он смотрел на огни Рима, волнующие и будоражащие. Когда гид сказал, что они подъезжают к отелю, Кирилл ласково погладил её по волосам и тронул за хрупкие плечики. Тая открыла глаза и увидела за окном величественный Рим, а рядом был любящий и любимый муж. Она улыбалась сонными глазами. Было уже пять часов утра. Солнце ещё не поднялось из-за моря, но было уже светло.
Они прибыли в отель. Тая вышла из душа в мягком халате, Кирилл уже ждал. Он обнял её, нежно поцеловал, успокаивающе провёл рукой по волосам и поднял на руки…

Она проснулась через 6 часов, был уже день, но сквозь задёрнутые шторы свет не проникал в комнату и не тревожил молодожёнов. Тая почувствовала себя защищённой, любимой и очень нужной. Она прижалась к нему, а он просто ещё крепче обнял её, проснувшись. «Жена! Мы опоздали на завтрак! Что делать-то будем?» – они оба засмеялись в один голос от его слов и решили пойти есть мороженное.
Медовый месяц они провели волшебно: купаться в море было ещё холодно, поэтому они ездили на экскурсии в Рим и Флоренцию, танцевали на пляжных дискотеках, гуляли по набережной, ели фруктовое мороженное, смеялись, улыбались, целовались и делали всё, что заблагорассудится. Наконец, настал тот долгожданный для Таи день, когда они поехали на два дня в Венецию. Тая восхищённо смотрела на величественный собор Святого Марка, кормила голубей на площади, потом просила у гондольера разрешения погрести, на что, естественно, получила отказ. Ей было неважно, что она вызывала улыбки и смешки окружающих – она вела себя так, как дети радуются чуду, радуются тому, чего они так долго ждали – например, подаркам Деда Мороза. На одном из самых красивых мостов Большого канала – на мосту Риальто – они загадали желание и пообещали друг другу, что оно непременно сбудется. Это было её мечтой. И она сбылась в двойном размере. Ещё она мечтала стать женой Кирилла, хоть и никогда даже не намекала ему на это. Он сам телепатически прочитал её мысли. Он был для Таи ангелом, которому она верила, который защищал от людского зла, который любил и уважал, как самое ценное, что у него было. Медовый месяц пролетел как сон, полный любви и счастья, только лишь иногда он омрачался для них приступами боли Таи… Но она лишь улыбалась и, в ответ на предложения Кирилла отдохнуть в номере, брала его за руку и вела на улицу, хотя внутри всё разрывалась от адской боли.
В последний день их пребывания в Италии они пошли в открытый ресторанчик на берегу моря. Звучала музыка. Пока Кирилл заказывал ужин, незаметно для него, Тая ускользнула и уже кружилась в танце посередине зала. Кроме неё не танцевал больше никто. Рыжие волосы словно сами по себе издавали шум моря, в ярких зелёных глазах отражались огоньки керосиновых ламп, красное платье и туфли, мраморная кожа и полуприкрытые зелёные глаза – всё было просто волшебно. Кирилл не мог насмотреться на неё. Словно заворожённый её взглядом, её волосами и солёным запахом моря он подошёл к ней, обнял за талию и стал танцевать. Через две минуты почти все пары, находившиеся в ресторане, последовали их примеру и кружились в танце в объятиях друг друга и ночной Италии.

Читать дальше